Для многих слово «анархия» ассоциируется в лучшем случае с именами исторических фигур, таких, как, например, М. Бакунин или П. Кропоткин, в худшем же – с пылью на забытом на полке учебнике истории. Понимание этого направления мысли в политической философии часто бывает замутнено буквальным переводом этого слова с древнегреческого – ἀναρχία – то есть «безвластие», поскольку услышавший это слово оказывается в затруднительном положении, ведь он должен помыслить общество без каких-либо властных структур. Однако несложно догадаться, что такое понимание является поверхностным.

Возникнув изначально на волне критики различных проявлений государственной власти, преодолев со временем этот своеобразный период политического скептицизма, анархизм формируется как самостоятельное течение в политической философии в работах такого мыслителя, как Пьер Жозеф Прудон, которого называют «отцом анархизма», поскольку именно он высказал и теоретически обосновал два широко известных афоризма: «Собственность — это кража» и «Анархия — мать порядка!» [6, 4]. В своей книге «Краткая история Анархизма» П. Рябов пишет: «Если у Штирнера (Макс Штирнер) и Годвина (Уильям Годвин), мало известных широкой публике, анархический идеал носил по преимуществу абстрактно-философский характер, а критика государства явно преобладала над конструктивными идеями, то Прудон развил и популяризировал, применительно к жизненной конкретике, анархическое мировоззрение» [6, 4]. Историю анархизма можно сравнить с полным опасностей плаванием в открытом море, где единственной путеводной звездой, объединяющей все движения как цель, служит идея свободы, которая, однако, мало чему уступает в разнообразии возможных на неё взглядов. Можно ли сказать, что активность анархистского движения после ярких и бурных 60-70 годов XX века постепенно сошла на нет? Утвердительных ответ превратил бы эту статью в почти бесполезную историческую справку.

На самом деле, постепенная информатизация общественной жизни, связанная, прежде всего, с появлением интернета, в числе прочего повлияла и на анархизм. Было бы слишком смело утверждать, что информационные технологии вдохнули новую жизнь в это движение, скорее вызовы, брошенные человеческой свободе с наступлением новой эпохи, побудили неравнодушных людей, осознающих последствия информационной экспансии государства в частную жизнь, к активным попыткам противостоять этому. Результаты их деятельности, которую уже сейчас вполне можно назвать успешной, давно стали для пользователей интернета чем-то обыденным.

Речь идёт в данном случаях о таких, казалось бы, привычных вещах, как, например, процедура аутентификации пользователей на различных интернет-ресурсах, где почти каждый ежедневно оставляет свои персональные данные. Сейчас это является чем-то само-собой разумеющимся, более того, попытка властных структур каким-либо образом вмешаться в частную жизнь интернет-пользователей вызывает как минимум негодование. К сожалению, было бы крайне наивно полагать, что такого вмешательства не происходит, однако само появление идеи о том, что это противоречит конституционному праву человека на неприкосновенность частной жизни, зафиксированному в нормативно-правовых актах многих стран мира, а также в таких международных правовых актах, как, например, Всеобщая декларация прав человека или Европейская социальная хартия [162, 3], во многом является заслугой людей, которых один из основателей движения шифропанков, известный, правда, в связи с другими аспектами своей деятельности, Джулиан Ассанж в своей автобиографии называет «умниками из Стэнфорда и Массачусетского технологического института, мечтавшими жить в мире чистых математических формул и свободного полета мысли» [гл. 6, 2], которые беспокоились о том, каким образом защитить личную информацию в интернете.

Говоря о них, Ассанж говорит и о себе, ведь шифропанки (англ. cypherpunk), согласно определению, данному в книге «Шифропанк. Свобода и будущее интернета», это люди, которые пропагандируют использование криптографии и других подобных методов, надеясь с их помощью добиться общественных и политических перемен [гл. Что такое шифропанк?, 1]. Это движение появилось примерно в 1992 году, когда ещё будущие шифропанки были объединены единым списком почтовой рассылки, в котором обсуждались самые разнообразные темы от математики до политики и философии. Как пишет Ассанж в своей автобиографии, шифропанки занимались строительством системы, позволившей бы отдельным гражданам защищать и охранять своё личное пространство и сделать знание о них, то есть их личные данные, их собственностью, недоступной кому-либо ещё. Криптография в глазах шифропанков является дисциплиной, которая способна освободить общество от тайн и сделать возможным противостояние отдельных граждан, высказывающих своё мнение и не имеющих защиты в виде власти, материального достатка или положения в обществе, правительствам, властным структурам и в общем воле сверхдержав.

Кратко этика шифропанков выражена в одной фразе: «Приватность для слабых, прозрачность для сильных». Главное детище Джулиана Ассанжа – сайт Wikileaks – был, по-видимому, создан с целью претворения в жизнь второй части этого утверждения. На этом ресурсе неоднократно размещались засекреченные документы, к примеру, дипломатические депеши или отчёты с мест военных действий, с помощью которых появилась возможность реально увидеть и оценить деятельность правительств, которая зачастую, как можно заметить хотя бы на примере двух крупных публикаций на Wikileaks, описанных Ассанжем в его автобиографии и раскрывающих шокирующие детали войн в Ираке и Афганистане, часто оказывалась если не преступной, то по крайней мере вызывала множество вопросов. Эти документы не должны были быть подвергнуты огласке, однако, по мнению Ассанжа и других людей, задействованных в работе с этим ресурсом, возможность утаивать информацию о своей деятельности находится в обратно пропорциональной зависимости от объёма власти, сосредоточенного в чьих-либо руках.

В целом шифропанки выражают идеи философии криптоанархизма. Один из основателей той самой рассылки, которая в начале девяностых объединила неравнодушных людей по всему миру, Тимоти Мэй является автором, пожалуй, самого известного текста, выражающего идеалы и цели этого движения, который так и называется – «Манифест криптоанархиста». В этом документе Мэй описывает общество будущего, для которого информационные технологии станут обыденностью. Так, он пишет: «Два человека смогут обмениваться сообщениями, заниматься бизнесом, заключать электронные контракты, не имея возможности установить Подлинные Имена, личности друг друга. Взаимодействия в сети невозможно будет отследить из-за многократных изменений маршрутов зашифрованных пакетов и предупреждающих от несанкционированного вмешательства блоков, которые наделяют криптографические протоколы практически идеальной защитой» [107-109, 5]. Внедрение информационных технологий во все сферы общественной жизни полностью изменит характер государственного регулирования, возможность взимать налоги, контролировать экономику. Технология для подобных изменений, которые вполне можно назвать революционными, уже разработана, методы её основаны на применении криптографии с открытым ключом, однако, как отмечает Мэй, государство, опасаясь социальной дезинтеграции, а также, возможно, изменения своей роли в обществе, будет предпринимать попытки замедлить или вовсе остановить распространение этих технологий. В «Манифесте криптоанархиста» использование и распространение криптографии сравнивается с распространением технологии книгопечатания, которая в своё время уменьшила могущество средневековых гильдий, возможно, криптография в будущем, по мнению Мэя, изменит роль государства и различных корпораций в экономических транзакциях.

Текст манифеста, согласно вступительной статье к нему в книге Питера Ладлоу «Криптоанархия, кибергосударства и пиратские утопии», был написан примерно в 1988 году, то есть почти тридцать лет назад, и, к сожалению или к счастью, он во многом оказался пророческим. Интернет стал частью повседневной жизни миллионов людей по всему миру, всё большую популярность приобретают криптовалюты, не зависящие ни от одной банковской системы, однако и предостережения, касающиеся попыток государств воспрепятствовать распространению подобных технологий, оказались правдивы. В качестве примера можно привести США, где экспорт криптографического программного обеспечения подлежит нормативно-правовому регулированию.

В наши дни информационные технологии часто используются правительствами для слежки за гражданами. Например, в ранее уже упомянутой книге «Шифропанк. Свобода и будущее интернета» один из участников беседы Жереми Циммерман отмечает, что слежка, финансируемая властями, представляет собой не только угрозу демократии. Существует также и слежка за частным сектором, которая является ничем иным как массовым накоплением данных о пользователях сети частными лицами. «Если вы – обычный пользователь сервисов Google, – говорит Циммерман, – эта компания знает, с кем вы общаетесь, с кем знакомы, что вы ищете, ей потенциально известны ваша сексуальная ориентация, ваши религиозные и философские убеждения» [гл. Слежка за частным сектором, 1]. С появлением социальных сетей граница между общественным и личным становится всё более размытой. Часто люди не задумываются о том, что «опубликовать» что-то – значит «сделать это публичным», то есть предоставить всему миру доступ к этой информации на очень долгое время, если не навсегда. Проблема заключается как раз в этом: мысли, слова и действия в реальности не записываются так подробно и скрупулёзно, как это происходит в интернете. Возможно, именно по этой причине государства стремятся подчинить себе, по выражению Ассанжа [Введение, 1], «платоновское царство» интернета, ведь это упростило бы контроль за гражданами, сделав их действия абсолютно предсказуемыми.

Таким образом, криптоанархистов можно с уверенностью назвать продолжателями долгой традиции анархизма в истории политической мысли, ведь они, как можно заметить, подобно их предшественникам, главной целью ставят сохранение свободы отдельных людей, выражающейся, по мнению криптоанархистов, в праве людей на тайну частной жизни, а также праве иметь и высказывать своё мнение касательно чего бы то ни было и не быть осужденным в том случае, если мнение это идёт вразрез с линией государства или же представляет собой критику его деятельности. Цели криптоанархистов, возможно, звучат абстрактно, однако хотя бы на примере сайта WikiLeaks можно заметить, что деятельность, направленная на претворение этих задач в жизнь, оказывается эффективной. Быть может, сейчас наступает именно то время, когда борьба за свободу вступает в более активную фазу. «Интернет – величайшее изобретение, которое могло даровать нам свободу, – ныне превращен в наиболее опасный проводник тоталитаризма в истории. Интернет – это угроза всей человеческой цивилизации» – пишет Ассанж во введении к книге «Шифропанк. Свобода и будущее интернета» [1]. Обоснованность подобного заявления может быть проверена только со временем.

1. Джулиан Ассанж, Энди Мюллер-Магун, Джейкоб Аппельбаум, Жереми Циммерман. Шифропанки. Свобода и будущее Интернета/ СПб.: Азбука. 2014

2. Джулиан Ассанж. Неавторизованная автобиография/ М.: Альпина Бизнес Букс. 2012

3. Нурмухаметов И. М., Епанечникова Н. А. Неприкосновенность частной жизни: международные и национальные аспекты/ Международный научный журнал «Инновационная наука». Уфа: Аэтерна. 2016

4. Петр Рябов. Краткий очерк истории анархизма в XIX--XX веках; Анархические письма/ М.: Красанд. 2010

5. Питер Ладлоу. Криптоанархия, кибергосударства и пиратские утопии/ Екатеринбург: Ультра. Культура. 2005